Егда бо аман амадафуев македонянин, истнно чуждь персския крове и много отстоящь от нашея благости, страннолюбно приятый от нас, толикое человеколюбие, еже ко всякому языку имеем, получи, яко нарицатися ему отцем нашим, и покланяемому от всех, второе царскаго престола лице содержати: неумерителен же в гордости прилежно искал, како бы нас области и живота лишити, куино же нашего блюстителя и всегдашняго благодетеля мардохеа и непорочную царства сообщницу есфирь со всем их племенем многоилетенными хитростей прельщеньми ищущь на погубление: сими бо образы возмне нас лишив блюстителей взяти, и власть персскую ко македоняном пренести.